Опубликованные на нашем портале интервью с Асылбеком Кожахметовым и Канатом Нуровым, а также с экс-министром образования и науки Грузии Дмитрием Шашкиным привлекли внимание казахстанской аудитории. И это не удивительно, поскольку многочисленные проблемы в национальной системе образования за последние годы отнюдь не решаются, а наоборот усугубляются.
Как изменить положение дел к лучшему, непонятно, ведь даже если в стране есть профессионалы, которые выдвигают правильные идеи, то их слишком мало и не они рулят. Плюс наверху нет политической воли чтобы что-то серьезно менять, не важно, в целом в стране или в какой-то отдельной отдельной отрасли.
Именно поэтому мы решили вернуться к рассказу Дмитрия Шашкина о том, как в Грузии во времена президентства Михаила Саакашвили реформировали систему образования, чтобы прокомментировать его.
По нашему мнению, сегодня позаимствовать и повторить в Казахстане грузинский опыт нельзя. Не только потому, что этому будет мешать казахстанская всепроникающая коррупция, причем генерируемая с самого верха. Существуют еще и объективные препятствия, например, более высокая доля русскоязычного населения в стране, и субъективные причины, главная из которых - неготовность Акорды ослаблять “суперпрезидентскую вертикаль” демократизацией политической системы.
А без последней говорить об активизации гражданского общества и граждан, росте социальной активности всех тех, кто так или иначе задействован в системе образования, просто бессмысленно. Ведь система образования, не важно, высшего, среднего или дошкольного, это зона, где прямо соприкасаются интересы государства, общества в целом, социальных групп, местных сообществ и отдельных граждан. И без деятельного, сознательного и продуктивного участия их всех систему образования не изменить к лучшему.
При этом мы считаем необходимым обратить внимание на одно важное обстоятельство. Дмитрий Шишкин, рассказывая о реформе системы образования в Грузии, поделил проблемы на две группы: субъективные и объективные. К первым он отнес неэффективные менеджмент, финансирование и коррупцию. Ко вторым – “некачественный контент, когда те знания, что дают школа и университет, не отвечают потребностям, которые существуют в мире”.
Однако, по нашему мнению, есть еще одна проблема, которую мы условно назовем системной.
По словам Дмитрия Шишкина (цитируем): “У образовательного контента во всех постсоветских странах проблема одна – он вышел из советской системы образования”. И, по мнению бывшего министра образования и науки Грузии, этот контент не соответствует реалиям XXI века.
Позволим себе несколько цитат из интервью:
“Советская система образования была построена на том принципе, что успех ребенка в будущем на 80% зависел от объема информации, которую он получал в школе, и на 20% — от личных качеств. В американской системе образования принцип прямо противоположный – успех на 20% зависит от объема знаний и на 80% от личных качеств. И эти 20% информации должны развивать личные качества ребенка – уметь критически мыслить, принимать решения, создать команду и работать в ней. Поэтому для нас было важно, чтобы дети не зубрили, а развивали в себе навыки, которые сделают их успешными людьми”.
“Если суммировать сказанное то, решая субъективные проблемы, мы создали систему, которая была заточена на результат, а с объективной точки зрения мы выбрали для себя американскую и европейскую системы образования, которые ставят своей целью развитие навыков, а не зазубривание конкретных предметов”.
Отсюда следует ответ на вопрос, почему современные передовые системы образования, например, в той же Финляндии, перешли на обучение детей в первую очередь навыкам. В условиях, когда объем доступной информации удваивается практически за год, попытка “закачивать” в детские головы просто сведения по той или иной тематике, оказывается заведомо провальной. Более того, значительная часть полученных в школе, колледжах и вузах знаний обычно не востребована жизнью.
Однако ориентация в основном на развитие навыков неизбежно приводит к тому, что люди в массе своей становятся профессионалами в выбранной ими сфере деятельности и дилетантами во остальных вопросах. Очевидно, что в качестве рабочей силы и как элементы производственного процесса они имеют неоспоримое преимущество. Но при этом они, по нашему мнению, сильно теряют именно как люди, поскольку оказываются не всесторонне развитыми.
Советская система образования, при всех ее общеизвестных проблемах, недостатках и ограниченности, пыталась создать нового человека, который должен был построить коммунизм и жить при нем. Современные же системы образования на Западе главным образом ориентированы на создание качественной рабочей силы, способной быстро, самостоятельно или при минимальной поддержке государства, бизнеса или общества, адаптироваться к новой технике и технологиям.
У нас нет ответа на вопрос, что лучше. Очевидно, что реформы системы образования в Грузии окажут весьма серьезное и несомненно положительное влияние на эту страну, облегчат и ускорят ее «переход» в Европу и включение в мировое разделение труда. Но есть серьезные опасения, что в результате будут формироваться качественные единицы рабочей силы, которым все равно где жить и работать, которые не будут помнить своей истории и корней и которые будут стандартизированы точно так же, как стандартизируются производства и производимая ими продукция.
Может, мы и перегибаем палку, но именно это, на наш взгляд, уже происходит в наиболее конкурентном секторе мирового рынка труда – среди профессионалов.
