Можно ли сохранить либеральный мировой порядок, если две из трёх великих держав – Россия и Китай – антилиберальны? Над этим вопросом размышляет в своей статье на портале Project-syndicate профессор Гарвардского университета, бывший помощник министра обороны США и председатель Национального разведывательного совета США Джозеф С. Най.
Ниже предлагаем читателям эту статью в переводе на русский язык.
КЕМБРИДЖ (США) – Многие эксперты объявляют о гибели либерального международного порядка, возникшего после 1945 года, в том числе системы прав человека, описанной во Всеобщей декларации о правах человека 1948 года. На обложке свежего номера журнала Foreign Policy изображён белый голубь (символ прав человека), которого пронзают кровавые стрелы авторитарной реакции.
По мнению теоретиков «реалистичных» международных отношений, нельзя сохранить либеральный мировой порядок, если две из трёх великих держав – Россия и Китай – антилиберальны. Яша Моунк и Роберто Стефан Фоа доказывают в статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs, что эпоха, в которой либерально-демократические страны Запада были главными культурными и экономическими державами мира, возможно, подходит к концу. В течение ближайших пяти лет «доля стран, которые считаются «несвободными», в том числе Китая, России и Саудовской Аравии, в глобальных доходах превысит долю либеральных демократических стран Запада».
С этим аргументом есть несколько проблем. Начать с того, что он опирается на цифры в пересчёте по паритету покупательной способности. Это хороший индикатор для определённых целей, но только не для сравнения международного влияния стран. В пересчёте по текущим валютным курсам годовой ВВП Китая равен $12 трлн, а ВВП России – $2,5 трлн, в то время как размер экономики США составляет $20 трлн. Но есть и более серьёзная проблема, а именно объединение совершенно несопоставимых стран – Китая и Россия – в некую авторитарную ось. Сегодня не существует ничего подобного печально знаменитой «Оси» нацистской Германии и её союзников, возникшей в 1930-е годы.
Да, Россия и Китай – это авторитарные страны, и они считают полезными совместные выступления против США в международных органах, таких как Совет Безопасности ООН, однако у этих стран совершенно разные интересы. Китай является восходящей державой, которая очень тесно переплетена с международной экономикой, в том числе с экономикой США. Напротив, Россия – это держава в стадии заката, у неё серьёзные проблемы с демографией и здоровьем населения, а две трети её экспорта приходятся на энергоресурсы, а не готовую продукцию.
Страны, переживающие упадок, часто оказываются более опасными, чем те, которые находятся на подъёме. Владимир Путин проявил себя умным тактиком, попытавшись «сделать Россию снова великой» с помощью военных интервенций в соседние страны и в Сирию, а также применив (лишь с ограниченным успехом) информационное кибероружие для подрыва западной демократии. По данным исследования российского вещания на территории Украины, оно оказалось эффективным только в отношении меньшинства, которое уже и так было ориентировано на Россию, хотя оно также способствовало усилению поляризации и мощности сбоев в политической системе. Возрождение информационных войн в стиле Холодной войны никак не помогает России наращивать свою мягкую силу. В лондонском рейтинге Soft Power 30 Россия находится на 26 месте. Хотя эта страна добилась определённых успехов в поисках союзников в Восточной Европе, она не входит в какую-либо могучую авторитарную ось, подобной той, что существовала в 1930-х годах.
Китай – это другая история. Китай объявил, что готов потратить миллиарды на расширение своей мягкой силы. На встречах в Давосе в 2017 году и в Хайнане в 2018 году Си Цзиньпин представлял Китай в качестве защитника существующего международного порядка, хотя и такого, который обладает скорее китайскими особенностями, а не либеральными. Китай не хочет разрушить нынешний международный порядок, он хочет его перестроить к своей выгоде.
Для этого у него есть экономические рычаги. Китай жёстко контролирует доступ к своему огромному рынку, руководствуясь политическими соображениями. Норвегия была наказана за присуждение Нобелевской премии мира диссиденту Лю Сяобо. Страны Восточной Европы была вознаграждены за то, что смягчают резолюции ЕС по вопросам защиты прав человека. Бизнес сингапурских и корейских компаний пострадал, когда их правительства заняли позицию, которая не понравилась Китаю. Масштабная программа китайского правительства «Пояс и дорога» по строительству торговой инфраструктуры на территории Евразии открывает множество возможностей для использования деловых контрактов в качестве инструмента политического влияния. Одновременно Китай всё сильнее ограничивает права человека внутри страны. И по мере роста китайской силы, будут нарастать проблемы с глобальной системой прав человека.
Но не следует переоценивать представления о китайском могуществе. Если США сохранят свои альянсы с такими демократическими странами, как Япония и Австралия, а также продолжат развивать хорошие отношения с Индией, тогда в Азии у них на руках будут хорошие карты. В глобальном военном балансе сил Китай серьёзно отстаёт, а с точки зрения демографии, технологий, денежной системы и энергозависимости у США лучше позиции, чем у Китая, на предстоящие десятилетия. В рейтинге Soft Power 30 Китай занимает 25 место, а США – третье.
Кроме того, никто не знает, какое будущее ждёт Китай. Си Цзиньпин покончил с институциональным порядком преемственности руководства, который установил Дэн Сяопин. Но как долго продлится власть Си? В то же время в вопросах изменения климата, пандемий, терроризма и финансовой стабильности для авторитарного Китая и для США выгодно сотрудничество. Хорошая новость в том, что некоторые аспекты нынешнего международного порядка будут сохраняться; плохая новость в том, что из этого порядка может быть исключён либеральный элемент – права человека.
Впрочем, тот факт, что система прав человека может оказаться в более агрессивной среде, совсем не означает её краха. Будущая администрация США сможет теснее работать с Евросоюзом и другими государствами-единомышленниками, создав группу стран, защищающих права человека. «Большая десятка» (G10), включающая крупнейшие демократические страны мира, могла бы координировать политику с опорой на ценности, в то время как «Большая двадцатка» (с участием недемократических стран, подобных Китаю, РФ и Саудовской Аравии) больше сосредоточена на экономических вопросах.
Другие страны тоже могут помочь. Как подчёркивает Кэтрин Сиккинк в своей новой книге «Доказательство надежды», хотя американская поддержка была очень важна для прав человека, США не всегда действовали либерально в период Холодной войны, а система прав человека, возникшая в 1940-е годы, многим обязана латиноамериканским и другим странам. Кроме того, у транснациональных правозащитных организаций имеется поддержка на местах во многих государствах.
Иными словами, нам следует беспокоиться по поводу многочисленных проблем, с которыми столкнулась либеральная демократия в период регресса в процессах, которые Сэмюель Хантингтон назвал «третьей волной» демократизации. Но это не причина отказываться от защиты прав человека.
