RAND Corp., ведущий частный аналитический центр Западного побережья США, опубликовал доклад «At the Dawn of Belt and Road», в котором проанализировал экспансию Китая в развивающихся странах  в целом и в Центральной Азии в частности и пришел к выводу: экспансия стала неотъемлемой частью национальной модели экономического развития Китая, и ее надо воспринимать как неизбежный факт.

По мнению аналитиков RAND, эта экспансия носит мирный характер. Мол, с политической точки зрения китайских стратегов волнует исключительно безопасность границ, а эти границы уже установлены и пересматриваться не будут. Единственно же возможная национальная стратегия, позволяющая ограничить тесные объятия «китайского народного дракона», это старая добрая «реаполитик». Она предполагает выстраивание баланса отношений методом заключения экономических и инвестиционных соглашений с другими супердержавами, желательно находящихся в конфронтационных (или прохладных) отношениях с Китаем.  

Сам доклад доступен на сайте RAND Corp. Это интересное чтение, но нас больше интересует не столько общая тема китайской экспансии, сколько один из фронтов этого наступления - Центральная Азия.

Безопасность превыше всего

RAND считает, что неизменной целью внешней политики КНР в Центральной Азии было создание предсказуемой и стабильной системы отношений со всеми странами региона. Пекин потратил на ее создание серьезные ресурсы, устранив все пограничные конфликты с приграничными государствами - Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. В результате удалось демилитаризовать приграничные районы и создать в них атмосферу доверия, делают вывод авторы доклада.

Итогом этих усилий, по их мнению, стало создание в 1996 году «Шанхайской пятерки» - неформальной группы, в которую вошли КНР, Россия, а также три республики из Центральной Азии. И уже на базе этой группы в 2001 году была создана ШОС (Шанхайская Организация Сотрудничества). Сейчас в эту организацию входят страны-наблюдатели - Афганистан, Индия, Иран, Монголия, Пакистан, а также страны-партнеры по диалогу - Беларусь, Шри Ланка и Турция.

Граница между Китаем и Казахстаном была определены соглашением, подписанным в 1994 году. В 1997 и 1998 гг.  были подписаны дополнительные соглашения. Демаркация границы окончательно прошла в 2002 году. Границы с Кыргызстаном и Таджикистаном были официально закреплены чуть позже.

В RAND внимательно считают визиты военных руководителей КНР в страны региона. Чаще всего, по их сведениям, такие визиты осуществляются в Казахстан и Таджикистан. Но пока вся эта деятельность носит исключительно мирный характер. То есть гарантии безопасности не закреплены поставками оружия. В 90-е годы, наоборот, КНР оказывала военную помощь Казахстану. По данным RAND, в период с 1997 по 2003 годы в Казахстан были поставлена подержанная техника на сумму 4,5 млн долларов США. После этого никаких значительных поставок обычного вооружения в регион не было.

Мирное проникновение. Торговля и инвестиции

В отличие от военных связей экономическое влияние Китая в регионе росло с начала XXI  века росло стремительными темпами. К 2012 году КНР обошла Россию в качестве главного регионального торгового партнера. Причиной этих изменений стала радикальная трансформация экономической структуры региона, которая отразилась на торговых потоках.

Еще в 2000-м году около 40% поставок из региона в КНР обеспечивала промышленная продукция. На различные виды минерального сырья приходилось около 40%, и лишь остальные 10% приходилbсь на нефть и газ. В 2013 году нефть и газ заняли в поставках 70%. Доля минерального сырья сократилась до 13%, а доля промышленной продукции - до 9%.

Совершенно предсказуемо драйвером этой трансформации стал Казахстан. Рост добычи углеводородов в республике сделал возможными опережающие темпы роста экспорта в КНР. Помимо нефти главными статьями импорта в Китай из Казахстана остаются металлы - сталь, медь и алюминий. Экспорт из Китая в Казахстан по большей части состоит из одежды, электроники и бытовой техники.

Новая структура торгового баланса сделала его положительным для региона и отрицательным  для Китая. Переломным стал 2013 год, когда Китай увеличил импорт газа. Этим мазком была завершена окончательная картина - сырьевая направленность Казахстана превратила всю Центральную Азию в источник сырья для Китая. Образовавшийся переток ресурсов из региона не был компенсирован поставками китайского ширпотреба.

Изменение картины товарных потоков не привело к переменам в инвестиционной системе координат. Китайская доля в ПИИ (прямых иностранных инвестициях) растет, но пока она не превышает отметку 10% всех вложенных в регион ПИИ. Львиную долю средств (80-90%) вложили корпорации из США и ЕС. Причем вложили они эти средства в экономику Казахстана.

Валовый показатель скрывает существенные региональные различия. К примеру, в Кыргызстане картина выглядит совершенно иначе. Здесь главными инвесторами выступают Россия и Китай.

Но постепенно меняется и общая картина - из-за быстрого роста китайских вложений. Если в 2003 году общий накопленный объем китайских прямых инвестиций в регионе составлял лишь  44 млн долларов США, то к 2012 году этот показатель вырос до  7,5 млрд долларов США. И  6 млрд долларов США из этой суммы были вложены в Казахстан. Российские инвесторы вложили в 2012 году в казахстанскую экономику  4,1 млрд долларов США (по сравнению с  2,9 млрд долларов США в 2009 году).

Ключевым драйвером инвестиций в регион должно стать создание новой транзитной инфраструктуры. Но создание новых автомобильных, железных дорог и трубопроводов будет финансироваться за счет фондов КНР. Следовательно связка торговли и инвестиций будет в конечном итоге замкнута на Китай.

Человеческое измерение. Выборочная колонизация  

Никто не знает, сколько китайцев проживает на территории постсоветской Центральной Азии. Последние известные попытки оценить их число были предприняты в конце 2000-х -начале 2010-х годов. По этим данным (на них и ссылается RAND), число граждан КНР в пяти странах бывшего СССР составило от 40 до… 450 тысяч человек.

Такой разброс объясняется ситуацией, сложившейся в Алматы. Дело в том, что, по официальным данным, в городе проживало в тот момент около 9,5 тысяч граждан КНР. Однако по данным, которыми оперирует RAND, их число достигало 200 тысяч. Другими словами, получается, что половина всех китайских мигрантов в Центральной Азии проживает в южной столице Казахстана.

Реальной картины никто не знает, но очевидно, что китайская колонизация будет проходит по крупным городам Центральной Азии по той же модели, как в странах Юго-Восточной Азии.

Баланс интересов и Россия

По мнению RAND, у региона есть единственно возможная стратегия защиты от попадания под военный и экономический контроль Китая - балансировать его соглашениями с другими супердержавами.

Корпорация отмечает, что Казахстан использует эту стратегию. К примеру, подписав в марте 2015 года 33 соглашения с Китаем на сумму  23,6 млрд долларов, в июле того же года Казахстан подписал пять важных соглашений с Индией, а в августе  - меморандум с Китаем о развитии двусторонней торговли.

В RAND также не исключают, что созданная в рамках большого плана «Belt and Road» инфраструктура в реальности может принести выгоду всем желающим. Другими словами, новый шелковый путь может в конечном итоге стать балансирующим различные интересы механизмом.

Можно задаться вопросом, зачем он тогда вообще нужен Китаю? Но при любом сценарии он более выгоден Поднебесной, чем нынешний статус-кво.

Примерно такой же парадоксальной выглядит для аналитиков RAND система отношений России и Китая в Центральной Азии. RAND не считает Россию внутренней частью Центральной Азии, но рассматривает ее в качестве важной для региона страны. Такую важную роль определяют геополитические характеристики РФ - размеры и ее интересы.

Таким образом, позиции Пекина и Москвы в Центральной Азии выглядят как конкурирующие. Тем не менее, по мнению RAND, Китай считает Россию своим торговым партнером в регионе, но никак не конкурентом. Эта благостная картина кооперации (именно так выглядит сейчас ситуация в докладе), тем не менее, не оставляет сомнений в том, что игроками в регионе в ближайшем будущем могут стать именно крупные государства. Остальные будут только объектами этой игры. 

Что надо знать о RAND

Частным исследовательским центром RAND можно считать условно. После Второй мировой войны, столкнувшись с тотальной реквизицией военных ассигнований, американские военные стратеги решили «спасти» часть средств, сбросив их на счета доверенного подрядчика своих ВВС - Douglas Aircraft Company (после серии слияний и поглощений она стала частью Boeing Company). Пентагон и Казначейство США с понимаем отнеслись к этой операции, в результате чего военные смогли определит туда лучшие умы военного-промышленного комплекса, превратив RAND в образцовый пример независимой исследовательской корпорации.

Именно здесь  появился многотомный доклад о состоянии дел во Вьетнаме и перспективах (точнее сказать, об отсутствии таковых для) победы над повстанцами.  И именно этот доклад был опубликован Дэниэлом Элсбергом (получив известность как Pentagon Papers). Публикация доклада стала одновременно триумфом и трагедией для корпорации. Она реализовала свою миссию, представив жесткую, но адекватную картину происходящего, но скомпрометировала свой статус «тайного аналитического центра». Сейчас RAND - открытая структура, которая занимается исследованием самого широкого круга общественных проблем. Но, как и прежде, в ее подходах прослеживается большая аналитическая составляющая.

Тот факт, что RAND располагается на Западном побережье США делает ее анализ особенно важным для резидентов Калифорнии - главном центре развития США. Основной объект их внимания - Тихоокеанский Рим (так принято называть здесь страны АТЭР). Ведь в рамках именно этого географического пространства формируется новый центр мировой цивилизации. А ядром этого центра безусловно является Китай - страна, которая в свое время была объектом особого внимания США. Строго говоря, вся американская история могла оказаться иной, если бы не начало мировой войны, которая переключила внимание американцев на страны Старого Света. Возможно рождение Тихоокеанского Рима состоялось бы тогда веком раньше.

Рокфеллериты и Китай

Мирный характер китайской цивилизации и возможность нахождения с Поднебесной общего языка основа политической традиции в США, которую здесь связывают с так называемыми «рокфеллеритами» (по имени наследников великого нефтяника, игравших важную роль в формировании внешней политики страны). Самый известный широкой публике представитель этой группировки Генри Киссинджер в своей книге «О Китае» последовательно отстаивал этот тезис - об исключительно мирном характере экспансии Китая. Его государственная стратегия, по мнению гуру внешней политики США, не предполагает аннексий.

Нынешний Китай, по мнению Киссинджера, мало чем отличается от времен Империи. В свое время общая идея преемственности интересов Китая позволила Киссинджеру преодолеть недоверие (граничащее с ненавистью) американского истэблишмента к Мао Цзэдуну и коммунистическому характеру режима КНР и заключить «сделку века» - признать правительство коммунистического Китая и поощрить инвестиции в обмен на его дистанцирование от Советского Союза.  Он же провозгласил «правило стратегического треугольника» - отношения США с Россией (СССР) и Китаем (КНР) должны быть всегда ближе, чем отношения Китая с Россией. Игнорирование этого правила может привести к катастрофическим последствиям для внешней политики США.