Досрочные президентские выборы в Казахстане прошли вполне предсказуемо. Основная масса избирателей послушно пришла на избирательные участки и проголосовала. И хотя для их мобилизации был широко задействован административный ресурс, а протесты несогласных с происходящим в стране оказались куда более многочисленными, чем ожидалось, реализации задуманной Акордой сценария это не помешало.

Другими словами, главная задача Акорды - легализовать передачу президентского кресла от Нурсултана Назарбаева его преемнику  - формально выполнена. Вопрос только, какой ценой?

Ответы на этот вопрос будут формироваться по мере того, как в информационном пространстве будет появляться (и соответственно фиксироваться) все больше подробностей  происходившего в ходе предвыборной кампании, в день выборов  и сразу после этой «исторической» даты.

Но уже сегодня есть ответы на два вопроса.

Первый из них звучит так: изменилось ли что-нибудь во внутренней политике после переезда первого президента РК из Акорды в здание библиотеки его имени?

Ответ: нет. Об этом неоспоримо свидетельствует тот факт, что государственнные органы и провластные структуры в ходе предвыборной кампании и самих выборов действовали, как всегда,   прямолинейно, тупо, глупо, но с точки зрения властей  эффективно.

Второй вопрос можно сформулировать так: действительно ли Национальный банк РК является независимой от Акорды структурой?

То есть действительно ли он «подотчетен Президенту РК, но в пределах предоставленных ему законодательством полномочий независим в своей деятельности», а «действующий режим политики обменного курса – плавающий обменный курс тенге», который «формируется под воздействием фундаментальных факторов». И при этом «для динамики казахстанского тенге основными фундаментальными факторами выступают мировые цены на нефть, а также курсы валют стран - основных торговых партнеров, в первую очередь, России».   

Ответ здесь также отрицательный.

Но если в первом случае наш вывод основывается на свидетельствах людей и видеозаписях нарушений и актов произвола со стороны представителей государства и частных лиц, действующих в интересах властей, то во втором случае он подтверждается статистикой торгов иностранной валютой на Казахстанской фондовой бирже в предвыборную неделю -  с 3 по 7 июня 2019 года.

Ситуация на внешних рынках, когда стоимость барреля нефти марки Brent за короткий период времени, с 28 мая по 5 июня 2019 года резко упала аж на 12%, с 70 до 61 доллара,  не могла не отразиться на курсе национальной валюты, что, видимо, испугало Акорду и привело к тому, что Национальный банк РК получил приказ вмешаться.

И хотя в официальном пресс-релизе регулятора от 7 июня 2019 года утверждается, что обменный курс, который «по состоянию на 6 июня 2019 года достиг уровня 384,53 тенге за доллар», закрылся по итогам торгов 7 июня 2019 года «на уровне 383,26, показав рост в 0,3%», потому что «за последние сутки цена на нефть выросла до 62,2-62,5 долларов за баррель, что позитивно повлияло на курс тенге», это ложь. 

Из статистики KASE следует, что какой-то крупный участник торгов иностранной валюты активно продавал американскую валюту, и этим «активистом» мог быть только Национальный банк РК.

В подтверждение предлагаем вниманию нашей аудитории таблицу, из которой следует, что совокупный объем торгов долларом 5-7 июня 2019 года приблизительно в три раза превышал среднестатистический показатель. В том числе 7 июня – в 4 раза.

При этом разница между минимальными и максимальными курсами   на утренних и дневных сессиях, а также разница между средневзвешенным курсом и курсом последней сделки четко свидетельствуют о том, что данный крупный участник торгов старался «уронить» обменный курс. И это ему удалось, но обошлось остаточно дорого – не меньше, чем в полмиллиарда американских долларов.

Все это еще раз подтвердило не только казахстанцам, но и всему миру, что независимость Национального банка РК того же качества, что и казахстанская демократия, то есть имитационная, а разговоры о плавающем обменном курсе такой же откровенный обман, как и публичные заявления  Касым-Жомарта Токаева о диалоге власти и общества и плюрализме мнений.