На днях завершился государственный визит Шавката Мирзиёева в Ашхабад. Таким образом разрешились споры экспертов о том, куда осуществится первая зарубежная поездка нового президента Узбекистана. Но выбор Туркменистана в качестве страны для первого визита был отнюдь не случаен.
Оба государства – и Узбекистан, и Туркменистан – придерживаются близких позиций по ряду вопросов. В частности, оба лидера хотят быть политически независимыми от, прежде всего, США и коллективного Запада, но при этом с выгодой для себя экономически сотрудничать с ними, а также Китаем, Россией и Турцией.
Два соседних государства имеют общую границу с Афганистаном и заинтересованы в согласовании своих действий в этом направлении, в том числе в вопросе реагирования на предложения помощи со стороны ОДКБ.
Необходимо вспомнить, что, несмотря на весьма сложные отношения между предыдущими президентами, Исламом Каримовым и Сапармуратом Ниязовым, Узбекистан и Туркменистан были едины в своем отношении к СНГ: они неоднократно совместно подчеркивали, что видят эту организацию исключительно в качестве консультативного органа, исключающего любые надгосударственные надстройки. Сегодня двумя новыми президентами вырабатывается согласованная позиция по отношению к ЕАЭС.
Очевидно, что Шавкату Мирзиеёву будет легче выстраивать отношения с Казахстаном и Россией, предварительно заручившись поддержкой туркменского президента по спорным региональным проблемам, в том числе, в условном соперничестве с Казахстаном за региональное лидерство.
Визит Мирзиёева в Ашхабад политически был выгоден и туркменскому президенту Гурбангулы Бердымухамедову, недавно переизбранному на новый срок. Выборы в Туркменистане были раскритикованы на Западе, поэтому официальный визит главы соседнего государства по факту легитимизировал их результаты.
Туркменистан сегодня находится в сложной экономической и внешнеполитической ситуации. Со стороны США туркменский президент подвергается нескрываемому давлению по поводу необходимости пересмотра внутреннего законодательства с целью обеспечить доступ американских нефтегазовых гигантов к богатейшим месторождениям, расположенным на суше. Назначение бывшего главы корпорации Exxon/Mobil Рекса Тиллерсона на должность госсекретаря США предвещает туркменской власти только новые трудности.
Туркменский президент противится сближению с США, так как откровенно боится американского присутствия, помня о цветных революциях в Кыргызстане, Грузии и Украине, а также будучи осведомленным о судьбах некоторых некогда «стратегических партнеров» США на Ближнем и Среднем Востоке.
В период правления Ниязова одна из западных компаний потеряла документ, содержащий список туркменских госчиновников высокого уровня, к которым она смогла найти «неформальный подход». В документе они значились как «выгодополучатели». Этого было достаточно для того, чтобы Ниязов с регулярной периодичностью перетасовывал должностных лиц, не давая им превратиться в финансово самостоятельных лоббистов-тяжеловесов.
При новом президенте система власти не сильно изменилась: как и прежде любой крупный контракт с иностранными компаниями санкционирует президент. При этом «отставки и посадки» продолжаются не намного реже, чем это было при Ниязове. Поэтому появление проводников иностранных интересов в высшем эшелоне власти крайне затруднительно.
Бердымухамедов с большой симпатией относится к Германии и Австрии. В этом во многом заслуга посольств этих государств и результат умелой лоббистской работы компании Siemens. В своё время последней из-за проблем со здоровьем первого президента удалось наладить «медицинскую дипломатию», оказавшуюся весьма эффективной в туркменских условиях. Этот канал влияния достался по наследству второму президенту. Со здоровьем у него, слава Богу, несравнимо лучше, но в силу его «гражданской» профессии медицинская тема оказалась ему весьма близкой.
Германия как страна, имеющая собственные и часто отличные от США интересы, могла бы быть «зонтиком» для Туркменистана. Однако этого не происходит, так как, во-первых, Туркменистан сегодня в сложной экономической ситуации, и немцам непонятна схема возврата возможных инвестиций в его экономику, а во-вторых, в Ашхабаде считают, что нынешний канцлер Германии «ходит под США».
Туркменистан попал в финансовую зависимость от Китая, а энергетическое сотрудничество с Ираном оказалось невыгодным. Трубопроводы были построены на заемные средства и раньше того, как были готовы месторождения под них. При этом и иранские, и китайские партнёры после ввода газопроводов в эксплуатацию сами не спешили закупать тот объем газа, поставками которого можно было бы быстро рассчитаться с кредиторами и начать получать прибыль.
В обоих случаях «живых денег», достаточных для поддержания относительно высокого (по сравнению с ближайшими соседями) уровня жизни населения, Туркменистан пока не получил. К тому же для Тегерана отпала необходимость в том объеме туркменского газа, на который была рассчитана мощность газопровода «Корпедже – Курт Куи», да и за принимаемый объем иранская сторона предпочитает платить бартером. С китайским случаем получилось еще хуже – масштабы полученных кредитов, «освоенных» в основном китайскими же компаниями, говорят о том, что в долги Туркменистан влез надолго.
Отношения с Россией также находятся в глухом тупике, и как из него выбраться, сегодня мало, кто представляет. В свое время долгосрочные интересы российского государства в отношении Туркменистана были отданы на откуп «секторальным феодалам» из Газпрома, чьи интересы ограничивались прибылью текущего календарного года. Как следствие, формула «что хорошо Газпрому, то хорошо и российскому государству» не сработала.
Сейчас туркменский газ объективно не нужен в больших количествах «Газпрому», если только бесплатно, а российское государство не знает, что делать с Туркменистаном. Вроде бы стратегические интересы там есть, а как их отстаивать, никому непонятно.
У Туркменистана хорошие отношения с политическим руководством Турции. Большую роль в их поддержании играет турецкий бизнесмен Ахмет Чалык. Однако политической поддержки одной лишь Турции, которая к тому же сегодня имеет отнюдь непростые отношения, как с США, так и с Германией, не может быть достаточной для нынешнего туркменского президента. Поэтому состоявшийся визит президента Узбекистана в Ашхабад выгоден Бердымухамедову.
В ходе визита Шавката Мирзиёева были подписаны более десяти официальных документов, включая Договор о стратегическом сотрудничестве. Его заключение свидетельствует о желании сторон вывести отношения на иной, более высокий уровень. Однако быстрого прорыва в двусторонних отношениях двух соседних государств ожидать не стоит.
Новейшую (после обретения независимости) историю отношений двух стран нельзя назвать простой и безоблачной – в период Ниязова они были омрачены целым рядом объективных и субъективных причин. Не стоит, например, забывать, что в этом году установлению дипломатических отношений между двумя странами в феврале исполнилось 24 года, а не 25 лет, как у большинства постсоветских стран.
Во многом сложность установления добрососедских отношений была предопределена вопросом делимитации госграницы, Договор о которой был подписан в Ашхабаде только 21 сентября 2000 года, а ратифицирован Меджлисом Туркменистана лишь в феврале 2001 года. Дело в том, что во времена Советского Союза участок земли на территории ТССР площадью 17 867 гектаров был передан в пользование хозяйствующим субъектам узбекской стороны, и с тех пор на нем проживают граждане Узбекистана.
Лишь 31 мая 2004 года в Ашхабаде по результатам работы совместной туркмено-узбекской межправительственной комиссии по вопросам делимитации и демаркации Государственной границы между Туркменистаном и Узбекистаном было заявлено, что государства-соседи не имеют друг к другу территориальных претензий. После этого все вопросы, связанные с прохождением линии границы между двумя странами, формально были урегулированы, и упомянутый участок ещё раз был признан территорией Туркменистана, а проживающие на нем граждане Узбекистана получили право приобрести гражданство Туркменистана в установленном порядке. Однако фраза «в установленном порядке» означала, что это возможно лишь после официального выхода из гражданства Узбекистана. Кто сталкивался с этой процедурой, знает, что она может длиться годами.
Не менее сложно строилось сотрудничество в сферах энергетики и транспорта. В апреле 1996 года между Министерством нефти и газа Туркменистана и государственным акционерным обществом “Узнефтегаздобыча” был заключен контракт на разработку приграничного месторождения нефти и газа “Яшылдепе-Кокдумалак”, часть которого находится на территории Туркменистана. Ежегодная квота туркменской стороны от добываемой узбекскими нефтяниками нефти составляла 574 тысячи тонн. По межгосударственному соглашению нефть, поступающая из Кокдумалакского месторождения, перерабатывается на Сейдинском заводе. Однако в конце девяностых – начале 2000 годов эти соглашения не выполнялись, из-за чего ежегодно возникала конфликтная ситуация во взаиморасчетах.
На протяжении более 10 лет шла подготовка Соглашения о передаче туркменского участка газопровода «Мубарек – Келиф» протяженностью 142 км в собственность Туркменистана. Соглашение было готово к подписанию к 1 декабря 2002, года, однако было сорвано по причине резкого обострения двусторонних отношений.
Перечисленные противоречия не являются законченным списком. Однако пик конфликта пришелся на конец 2002 года, после «покушения» на Ниязова, когда предпринявший попытку государственного переворота Борис Шихмурадов, по мнению туркменских спецслужб, не только прибыл нелегально через узбекско-туркменскую границу, но и скрылся после её провала в резиденции посла Узбекистана Абдурашита Кадырова.
Как известно, на территории дипломатической миссии был произведен обыск – беспрецедентный случай на постсоветском пространстве. После этого долгое время дипмиссия Узбекистана в Туркменистане фактически бездействовала: в ней оставался лишь первый секретарь и несколько технических работников. Лишь 19 ноября 2004 года между узбекским и туркменским лидерами в Бухаре состоялась рабочая встреча, после чего Ниязов в марте 2005 года принял верительные грамоты у нового посла Узбекистана, которым стал Алишер Кадыров.
Визиту Ниязова в Бухару предшествовала состоявшаяся 28 сентября 2004 года в г.Туркменабате (административном центре Лебапского велаята) встреча представителей министерств обороны Туркменистана и Узбекистана по вопросам развития военного сотрудничества и обеспечения региональной безопасности. Туркменскую делегацию возглавил министр обороны генерал-полковник Мамедгельдыев, делегацию Узбекистана – министр обороны Гуломов. По итогам встречи было достигнуто согласие в вопросах оперативного обмена информацией и проведения в необходимых случаях консультаций по вопросам военного сотрудничества.
На встрече в Бухаре были подписаны Договор между Туркменистаном и Республикой Узбекистан о дружбе, укреплении доверия и развитии сотрудничества. Кроме того были подписаны еще два межправительственных Соглашения: о взаимных поездках граждан и об упрощенном порядке для граждан, проживающих в приграничных областях, а также о пересечении туркмено-узбекской границы лицами, обслуживающими хозяйственные объекты, расположенные на территориях приграничных областей.
Для понимания важности последнего следует напомнить, что на территории Туркменистана находится часть Каршинского магистрального оросительного канала, который обеспечивает водой Кашкадарьинскую область Узбекистана. В ходе обострения двусторонних отношений в 2002 году Узбекистан в одностороннем порядке взял этот канал под контроль. Тогда же обострилась обстановка в районе еще одного водохранилища – возле города Газ-Ачак. То есть две стороны были в шаге от вооруженного конфликта.
Более конструктивные отношения между двумя странами начали складываться уже в период правления второго президента Туркменистана. Этому способствовали государственные визиты Ислама Каримова в Туркменистан в октябре 2007 и Гурбангулы Бердымухамедова в Узбекистан в марте 2008 года. Однако до смены власти в Узбекистане уровень доверия в двусторонних отношениях оставался низким даже при наличии объективной необходимости в их развитии.
Сегодня отношения двух стран находятся в значительно лучшем состоянии, однако существовавшие старые противоречия, в том числе по лимитам забора воды из Амударьи, транзиту туркменской электроэнергии через территорию Узбекистана и по ряду иных, не менее сложных проблем, до конца не разрешены.
Дополнительно к ним: сегодня по территории Узбекистана проходит газопровод из Туркменистана в Китай, однако Узбекистан рассматривает себя не только как транзитную страну в этом проекте, но и как поставщик природного газа. Это обстоятельство усиливает позицию Китая на переговорах о цене и объемах закупаемого туркменского газа, что весьма чувствительно для Туркменистана.
Отношения Туркменистана и Узбекистана по поводу транзита туркменского газа были всегда непростыми. Не стоит забывать, что желание Туркменистана построить Прикаспийский газопровод было обусловлено именно желанием избавиться от транзитной зависимости от Узбекистана. То есть взаимоотношения в газотранспортной сфере не всегда были безоблачными, и сегодня являются вполне подвижными.
Поэтому не стоит говорить о быстрых «безоблачных перспективах». Тем более примечательно, что официальная церемония встречи высокого гостя произошла не в аэропорту, а на площади Независимости в центре Ашхабада. На Востоке такие «мелочи» важны.
ОБ АВТОРЕ
Андрей МЕДВЕДЕВ – российский политолог, исполнительный директор АНО «ЦПТ «ПолитКонтакт».
