Китайские инвестиции в богатую нефтью и газом Центральную Азию позволяют процветать автократическим режимам в этом регионе. И ярким примером тому является Казахстан, говорится в статье, опубликованной в американском журнале Foreign Policy.

Как утверждает автор статьи, журналист Уилл Доиг (Will Doig), проекты, реализованные или еще только реализуемые в рамках китайской инициативы «Один пояс один путь», не только финансировали казахстанский режим, но и помогли упрочить его имидж. Ведь обычные люди интерпретируют этот проект как символ прогресса, что чрезвычайно важно для властей, так как казахстанская экономика очень сильно зависит от цен на нефть и экономических колебаний в России.

В качестве аргумента автор привел итоги исследования, проведенного Университетом Джорджа Вашингтона. Оно наглядно показало, что «китайская помощь, займы и партнерские отношения (...) повышают способность казахстанского руководства оставаться у власти». В том числе через реализацию шикарных инфраструктурных проектов, которые с благосклонностью воспринимаются населением. Но не только.

«Один пояс, один путь» — это «золотое дно» коррупции», утверждает Уилл Доиг. Он ссылается на выводы расследования  Wall Street Journal, который обнародовал ужасные доказательства коррупции при реализации китайской инициативы в Малайзии. В частности фрагменты встреч, на которых малазийские чиновники предложили китайским коллегам финансировать инфраструктурные проекты в Малайзии по завышенным ценам. Подразумевалось, что дополнительные денежные средства могут быть использованы для погашения долгов госфонда 1 Malaysia Development Berhad (1MDB).

Если это правда, то в докладе содержатся реальные доказательства широко распространенных подозрений, что Китай использует коррупционные режимы для продвижения своей инициативы «Один пояс - один путь». Ведь процесс строительства инфраструктуры в других странах связан со сложными процедурами многочисленных согласований. Очевидно, что в коррумпированных странах многие  препятствия проще обойти с помощью взяток и закулисных сделок. По этой причине легко понять, почему Китай предпочитает работать с коррумпированными режимами.

Возможно, именно поэтому, по мнению автора статьи в Foreign Policy, инициатива «Один пояс - один путь» нашла самую широкую поддержку властей Казахстана, где, как известно, была принята государственная программа «Нұрлы жол» («Светлый путь»), сопряженная с китайской инициативой. При этом надо помнить, что «правительство Казахстана - настоящая клептократия, и оно крайне коррумпировано», говорится в статье Foreign Policy.

Впрочем, Казахстан не единственный среди крайне коррумпированных стран, охваченных китайской инициативой. Согласно Индексу коррупционных бизнес-рисков TRACE Matrix, большинство этих стран занимают нижние позиции в этой матрице, а 10 входят в число 25 самых рискованных государств мира с точки зрения коррупции. Они грешат непрозрачным законодательством, слабыми механизмами подотчетности,  отсутствием свободных и независимых судов и средств массовой информации и т.д.

В качестве яркого примера в статье приводится Малайзия. Точнее, ее прежнее правительство во главе с Наджибом Разаком, которое открыло широкие ворота китайским инвестициям. Однако присутствие Китая в Малайзии вызвало скандал. Наджиба Разака обвинили в массовой коррупции, связанной с государственным фондом развития, известным как 1MDB. Оппозиция утверждала, что часть китайских денег, поступающих в Малайзию, использовалась для пополнения истощенной казны этого фонда.

Парламентские выборы в мае прошлого года Наджиб Разак проиграл и впоследствии был арестован по обвинению в коррупции и отмывании денег. Новый лидер Малайзии Махатхир Мохамад объявил, что китайские проекты в его стране будут заморожены, потому что «китайские кредиты легли на бюджет страны непосильным бременем, и условия сделки нуждаются в пересмотре».

Первыми были «заморожены» три китайских проекта по строительству в стране высокоскоростной железной дороги и двух газопроводов. Изначально железная дорога обходилась Куала-Лумпуру в $13,6 млрд, но благодаря разным дополнительным соглашениям стоимость выросла до $16,5 млрд. Более того, если учесть все проценты, которые страна должна будет выплатить китайскому ExIm Bank (на 85% финансирование проекта — его кредит), то сумма вырастает до $20 млрд.

Обо всем этом стало известно только после смены правительства, тогда же и обнаружилось, что за время правления Наджиба Разака общий долг страны вырос до $252 млрд при ВВП страны $364 млрд.

Хотя Китай активно борется с коррупцией в своей стране, в своих строительных проектах за рубежом его подход выглядит иначе - ни в одной части обширного документа о принципах инициативы «Один пояс – один путь» даже не упоминается борьба с коррупцией. И согласно отчету Transparency International, в Китае никогда не выдвигалось никаких обвинений против компании, гражданина или резидента за коррупционные действия, совершенные за границами Поднебесной.

В итоге для небольших стран, ввязавшихся в проект «Один пояс – один путь», — это азартная игра с высокими ставками, обеспечивающая гору долгов. Особенно когда большие китайские инфраструктурные проекты утверждаются местными лидерами, более заинтересованными в личном обогащении, чем в оценке их рисков для страны. За примерами далеко ходить не надо – Кыргызстан, Таджикистан, Шри-Ланка, Малайзия, Лаос, Мьянма, Пакистан, Черногория, Мальдивы, ряд стран в Африке – многие оказались на прочном долговом крючке Поднебесной.

Важно помнить, напоминает автор статьи, что для Китая инициатива «Один пояс – один путь» является не только экономической программой, но и инструментом внешней политики. Все ее проекты направленны на достижение стратегических целей Поднебесной, а потому не всегда эффективны с экономической точки зрения. Чтобы одобрить такие проекты, несмотря на их сомнительную ценность, Китаю и нужны авторитарные коррумпированные лидеры, которых он всячески поддерживает.

На фотографии вверху фото с сайта mfa.kz.