Новый мировой финансовый кризис неминуемо будет в 2020 году, а за ним последует глобальная рецессия, считают экономисты Нуриэль Рубини и Брунелло Роза. По их прогнозу, ситуация выглядит серьезнее, чем была в 2008 году, что объясняется десятью причинами.

В своей статье на сайте Project Syndicate  они объясняют, что именно спровоцирует новую глобальную рецессию и кризис, и когда это случится.  

Ниже предлагаем эту статью в переводе на русский язык.

НЬЮ-ЙОРК – Хотя с момента краха банка Lehman Brothers прошло уже десть лет, не прекращаются дебаты о причинах и последствиях этого финансового кризиса, а также о том, хорошо ли были усвоены его уроки. Однако если взглянуть вперёд, более актуальным представляется другой вопрос: что именно спровоцирует новую глобальную рецессию и кризис, и когда это случится.

Нынешний глобальный экономический подъём, скорее всего, продолжится в следующем году, поскольку США увеличивают дефицит бюджета, Китай проводит мягкую бюджетную и денежно-кредитную политику, а Европа по-прежнему находится на пути восстановления экономики. Тем не менее, к 2020 году созреют условия для кризиса, за которым последует глобальная рецессия.

Для этого есть десять причин.

Во-первых, политика бюджетного стимулирования, которая сейчас толкает годовые темпы роста экономики США выше их потенциального уровня (2%), не является устойчивой. К 2020 году стимулы выдохнутся; умеренное бюджетное торможение вызовет снижение темпов роста с 3% до чуть менее 2%.

Во-вторых, это стимулирование проводится не вовремя, поэтому экономика США сейчас начинает перегреваться, а инфляция начинает превышать целевой уровень. Тем самым, Федеральный резерв США продолжит поднимать федеральную учётную ставку – с текущего уровня 2% до – как минимум – 3,5% к 2020 году. Это, скорее всего, приведёт к росту краткосрочных и долгосрочных процентных ставок, а также курса доллара США.

Между тем, инфляция повышается и в других ключевых странах, при этом дополнительное инфляционное давление создают растущие цены на нефть. Это означает, что другие крупнейшие центральные банки пойдут по пути ФРС, нормализуя свою монетарную политику, что приведёт к сокращению глобальных объёмов ликвидности и потребует повышения процентных ставок.

В-третьих, можно почти не сомневаться в грядущей эскалации торговых споров администрации Трампа с Китаем, Европой, Мексикой, Канадой и другими странами, а это вызовет замедление экономического роста и рост инфляции.

В-четвёртых, остальные политические решения США будут усиливать стагфляционное давление, вынуждая ФРС поднимать процентные ставки ещё выше. Администрация Трампа вводит ограничения для входящих и исходящих инвестиций, а также для трансфера технологий, а это разрушает производственные цепочки. Она ограничивает иммиграцию, которая необходима для поддержания роста экономики в условиях старения населения США. Она не поощряет инвестиции в зелёную экономику. И у неё отсутствует инфраструктурная политика для решения проблемы узких мест, мешающих расширению предложения товаров и услуг.

В-пятых, темпы роста экономики в остальном мире, скорее всего, замедлятся. И они замедлятся ещё сильнее из-за того, что американская политика протекционизма может заставить других страны принимать ответные меры. Китаю придётся притормозить свой экономический рост, чтобы решить проблему избытка мощностей и задолженности; в противном случае его ждёт жёсткая посадка. Другие развивающиеся страны, которые уже находятся в неустойчивом положении, будут и дальше подвергаться ударам протекционизма и ужесточения монетарных условий в США.

В-шестых, Европа тоже столкнётся с замедлением темпов роста из-за ужесточения монетарной политики и затруднений во внешней торговле. Кроме того, популистская политика в таких странах, как Италия, может привести к возникновению неустойчивой долговой динамики в еврозоне. До сих пор нерешённый вопрос «порочного круга», сковывающего правительства и банки, которые владеют госдолгом, будет усугублять существующие проблемы, связанные с незавершённостью процесса формирования этого валютного союза и его неадекватным распределением рисков. В подобных условиях новый глобальный спад может подтолкнуть Италию и другие страны выйти из еврозоны.

В-седьмых, на американском и мировых фондовых рынках надуваются пузыри. Коэффициенты «цена акций к прибыли» в США на 50% выше их исторического среднего уровня, оценки непубличных компаний стали явно завышенными, равно как и цена гособлигаций, учитывая их низкую доходность и отрицательные премии за долгосрочность вложений. Высокодоходные кредиты также дорожают, при этом уровень корпоративной задолженности в США достиг исторически рекордных уровней.

Кроме того, уровень закредитованности во многих развивающихся и некоторых развитых странах явно избыточен. Коммерческая и жилая недвижимость слишком сильно подорожала во многих странах мира. По мере сгущения туч глобального шторма, на рынках развивающихся стран – рынках акций, товаров и инструментов с фиксированной доходностью – продолжится коррекция. А поскольку дальновидные инвесторы уже начинают предчувствовать замедление темпов роста в 2020 году, рынки проведут в течение ближайшего года переоценку рискованных активов.

В-восьмых, как только начнётся коррекция, резко усилятся риски неликвидности, а также «пожарной» распродажи и снижения рыночных оценок. Брокеры и дилеры сократят объёмы своей деятельности по поддержанию рынка и крупные операции с ценными бумагами. Избыточное применение высокочастотной/алгоритмической торговли акциями повысит вероятность очень резкого обвала (flash crash). Между тем, инструменты с фиксированной доходностью сейчас в гораздо больших объёмах сконцентрированы в открытых, торгуемых на бирже, целевых кредитных фондах.

В случае если инвесторы начнут избавляться от рисков, развивающиеся страны и финансовый сектор развитых стран с их огромными обязательствами, номинированными в долларах, уже не будут иметь доступа к ФРС как к кредитору последней инстанции. На фоне повышения инфляции и нормализации монетарной политики, больше нельзя будет рассчитывать на ту поддержку, которую центральные банки предоставляли в годы после кризиса.

В-девятых, Трамп критиковал ФРС даже тогда, когда темпы роста достигали 4%. Просто представьте, как он поведёт себя в предвыборном 2020 году, когда темпы роста экономики могут упасть ниже 1%, а рабочие места начнут исчезать. У Трампа возникнет сильное желание «повилять собакой», организовав внешнеполитический кризис. И оно будет особенно сильным, если в нынешнем году демократам удастся вернуть большинство в Палате представителей.

Поскольку Трамп уже начал торговую войну с Китаем, а вооружённую ядерной бомбой Северную Корею он не посмеет атаковать, его последней идеальной мишенью, наверное, станет Иран. Спровоцировав военную конфронтацию с этой страной, он вызовет стагфляционный геополитический шок, отчасти напоминающий ситуацию после резкого подъёма цен на нефть в 1973, 1979 и 1990 годах. Надо ли говорить, что грядущая глобальная рецессия станет из-за этого даже более суровой.

Наконец, когда начнётся обрисованный выше идеальный шторм, политические инструменты для борьбы с ним будут, к сожалению, отсутствовать. Пространство для бюджетных стимулов уже ограничено огромными размерами госдолга. Возможности для проведения нетрадиционной монетарной политики будет ограничены раздутыми балансами центробанков и отсутствием пространства для снижения процентных ставок. Тем временем, предоставление денежной помощи финансовому сектору будет неприемлемо для стран с бунтарскими популистскими движениями и находящимися на грани неплатежеспособности правительствами.

В США законодатели ограничили возможности ФРС по предоставлению ликвидности небанковским и иностранным финансовым учреждениям, у которых имеются обязательства, номинированные в долларах. А в Европе подъём популистских партий затрудняет проведение реформ на уровне ЕС и создание институтов, которые необходимы для противодействия новому финансовому кризису и экономическому спаду.

В отличие от 2008 года, когда у властей были политические инструменты,  у правительств, которым придётся иметь дело с новым спадом, будут связаны руки: общий уровень долга сейчас выше, чем во время предыдущего кризиса. Когда наступит кризис, а затем рецессия, они окажутся даже более жёсткими и продолжительными, чем в прошлый раз.