Российские эксперты продолжают  обсуждать прошедшие 26 марта  акции протеста против коррупции, отличительной особенностью которых была не только массовость, но и значительное омоложение участников – вышли не только студенты, но даже школьники.  Пока вопросов больше, чем ответов.

Почему именно призыв бороться с повсеместным мздоимством вывел на протесты тысячи людей и есть ли толк в современных антикоррупционных расследованиях? Ответы на эти вопросы искали участники дискуссии, прошедшей в центре имени Сахарова совместно с «Трансперенси Интернешнл — Россия» «Антикоррупция: сезон 2016/2017».

Заместитель директора «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов, размышляя о том, что вывело людей на протест 26 марта, пришел к выводу: «На мой взгляд, расследование, которое опубликовал Алексей Навальный (о недвижимости, которой через благотворительные фонды владеет Дмитрий Медведев – ред.), это некий триггер, который сработал и вывел людей на улицы. Резонанс от документального фильма-расследования «Он вам не Димон» был максимальный за всю историю существования ФБК (Фонд борьбы с коррупцией – ред.), что, на мой взгляд, и позволило собрать большое количество людей на протест».

Но, помимо этого, считает Шуманов, была живая работа с людьми в регионах избирательными штабами Алексея Навального, позволившая  создать могучую кучку людей, адекватно реагирующих и объединенных общей идеей  – борьбой с коррупцией.

«Сама борьба с коррупцией в России, на мой взгляд, – это очень сложное явление. Шутка такая даже распространена, что выделение денег на борьбу с коррупцией это тоже самое, что выделение водки на борьбу с пьянством. На самом деле на борьбу с коррупцией денег выделяется не так много, а имитируют эту борьбу, я посчитал, 24 органа власти России. Ведут они ее не эффективно, поэтому имеется некая коррумпированная бюрократия, к которой, как показывают наши исследования, отношение у россиян крайне негативное», – заметил Шуманов.

Если говорить о протесте (26 марта во многих городах России прошли многотысячные акции протеста против коррупции – ред.), то он считает, что это был некий запрос на справедливость, а омоложение участников протеста  это «запрос, на мой взгляд, молодого поколения на справедливые правила игры, которые в обществе отсутствуют. Нет социальных лифтов, перспектив. Молодежь понимает, что самостоятельно добиться чего-то трудно, потому что они находятся в неконкурентных условиях по отношению к детям, условно, Якунина, Патрушева и всех остальных».

С Шумановым согласен заместитель руководителя Центра антикоррупционной политики партии «Яблоко» Алексей Карнаухов: «Людей просто достало все, допекло».

Причем допек  не конкретный человек, не конкретный коррупционер, считает Карнаухов. «…Им надоели разбитые дороги, многим школьникам, как писали СМИ, надоело общение со своим директором, надоело это отношение тех, кто обладает властью к нам, что они здесь хозяева, а мы вроде как никто. Я считаю, что именно это вывело людей из себя. Просто нам всем нужен был повод. И он был найден и очень хорошо подан. Это было прекрасное расследование (речь о фильме «Он вам не Димон» – ред.), оно действительно очень широко разошлось и проникло в самое сердце, что называется».

Но есть, по мнению Алексея Карнаухова, и корневые проблемы. «Основная, видимая причина  это несменяемость власти и отсутствие свободных выборов. В таких условиях бюрократия неизбежно скатывается к коррупции, потому что создаются условия, при которых у публичных должностных лиц очень широкие полномочия и очень низкий контроль».

Заметим в тему, что о формировании в обществе запроса на справедливость говорит также и политолог Екатерина Шульман. В статье «Демография протеста» она отметила, что «отсутствие межпоколенческого напряжения — интересная особенность нового времени».

«Если нынешняя молодежь и выходит на улицу, то выходит она не «против старших», а за них — дети и родители разделяют ценности обобщенно понимаемой «справедливости». Их возмущает одна и та же несправедливость, но реагируют они на нее по-разному — дети более активно, родители более пассивно…», – считает политолог.

С точки зрения политической, по ее мнению, очевидно, что «молодые люди нуждаются в образе будущего, во внятных перспективах, в правилах игры, которые они воспримут как справедливые, и в социальных лифтах. Они их сейчас не только не видят, об этом с ними даже никто не говорит. Они слышат вокруг себя бесконечное обсуждение различных сортов вчерашнего дня — советского, досоветского, 90-х, ранних путинских — и сравнительных достоинств разных покойников — Сталина, Брежнева, Грозного, Николая II. Легко представить, насколько молодого человека должно от этого тошнить».

Кроме того, по мнению политолога, «25-летние и моложе — люди, выросшие и живущие в сети. Они не то чтобы не смотрят ТВ — они смотрят его иначе. Смотрят отдельные программы, находя их в YouTube. Для развлечения используют YouTube, для новостей и общения — социальные сети. Соответственно, ТВ-пропаганда идет мимо них. Даже если они слушают, они не понимают того, что им говорят, потому что весь строй нашей пропаганды рассчитан на советского человека. Целью ее является активация советских центров в мозгу. А если у вас нет этих центров в мозгу, если вам их не имплантировали при рождении, то это все будет проходить мимо вашей головы».

Обратите внимание, пишет Шульман, что ни протесты 2011-12 годов, ни события 26 марта 2017 года не были в полном смысле «стихийным выходом людей на улицу».

«Это всегда были акции с организаторами и повесткой, с попытками — успешными или безуспешными — получить разрешение, и без проявлений агрессии. Это не бунты и даже не протесты против существующего порядка вещей в целом — бывает протест типа «долой» и «аристократов на фонарь», но это не наш случай (по крайней мере, пока). Происходящее у нас описывается термином «легалистский протест», то есть протест в рамках закона, методами закона и против нарушения закона — выборных фальсификаций или коррупции. Люди требуют соблюдения закона, и, видимо, это ощущение дает им чувство собственной правоты, которое позволяет пренебрегать высокими рисками протеста», – обращает внимание политолог.

Иными словами, акции, что прошли в России 26 марта, это был протест против нарушения закона коррупционерами. Почему же не получается эффективно бороться с этим злом?

Илья Шуманов по этому поводу в ходе дискуссии в центре имени Сахарова заметил, что возможно причина этому в том, что «гражданское общество еще не находится в таком состоянии, чтобы требовать от государства что-то (акции 26 марта это первые зачатки формирования такого требования), а государство считает, что у него существует монополия на борьбу с коррупцией».

«Например, 14 марта на коллегии Генеральной прокуратуры г-н Путин сообщил, что он не допустит создания на территории Российской Федерации антикоррупционных комитетов, наподобие каких-то восточно-европейских организаций, которые забирают у государства повестку в борьбе с коррупцией, и преследуют цели чужих государств. На мой взгляд, Путин, таким образом, четко сформулировал тезис, что есть некие организации, которые более успешны в борьбе с коррупцией, чем органы власти, несмотря на годовую кампанейщину, что вели органы государственной власти, в частности, Федеральная служба безопасности», – напомнил Илья Шуманов.

«Были аресты чиновников, в том числе высокопоставленных, добрались даже до министров – был арестован даже действующий (министр экономического развития Алексей Улюкаев – ред.). Но это не помогло. У людей по-прежнему стойкое ощущение некой депрессии и понимание того, что система тотально коррумпирована, и с ней что-то надо делать, – продолжил Шуманов и сделал вывод. – И, на мой взгляд, протесты  это ответ общества на ситуацию».

Что касается Алексея Навального, то он, по мнению Ильи Шуманова, «узурпировал роль лидера оппозиционного движения», которому удалось сформулировать очень четкий месседж, апеллирующий к людскому чаянию честности и справедливости.

Шуманов также считает, что расследования гражданскими активистами и журналистами фактов коррупции дают весьма ощутимые плоды. Ведь «чем больше схем отмывания денег палится, чем больше таких схем вскрывается, тем сложнее» придумывать новые.

«Коррупционер будущего – это человек, который тратит колоссальные силы и средства для того, чтобы скрыть то, что он является коррупционером. Почему?  С каждым годом коррупционная маржа и те средства и силы, которые он потратил, чтобы скрыть свою коррупционную сделку, становятся между собой сопоставимыми», – уверен эксперт.

По мнению Шуманова, непрозрачные сделки и люди, так или иначе причастные к отмыванию денег, коррупции, мигрируют «по географическому принципу, то есть, с Кипра в сторону Сингапура и Гонконга». «Это объективная реальность, ведь многие считают, что Восток ближе по духу россиянам, и там легче договориться. Мы видим, как офшоры туда потихоньку выводят из Кипра и Великобритании. Страны Карибского бассейна начинают трясти после панамского скандала, некоторые из них даже подписываются на раскрытие налоговой информации, что в принципе раньше было невозможно», – объяснил он свою позицию.

Когда-нибудь в мире появится единая база данных, кто, чем и где владеет, надеется Илья Шуманов,  а пока антикоррупционная повестка протестов будет сохранятся как запрос общества на справедливые правила игры для всех без исключений.

Читайте на эту же тему В тренде отнюдь не политика.