Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев решил пока оставить 26 статью Конституции страны в прежней редакции, потому что она не нашла понимания и поддержки в народе. Оценить это решение и его последствия мы попросили экспертов.

По словам Назарбаева, в ходе всенародного обсуждения поправок в Конституцию, «более 70 процентов поддержали изменения в 26 статью, однако были и иные мнения».

«Это касается вопроса собственности. Некоторые считали, что понятие собственности тождественно только с собственностью на землю. Потому что при принятии закона о земельной реформе были вопросы. Нужно, чтобы по этому вопросу было всеобщее одно мнение. С учетом того, что любое политическое решение должно быть взвешенным, объединяющим народ, укрепляющим согласие и консолидирующим народ на общих целях, решено статью 26 оставить в старой редакции без изменений», – отметил президент в ходе совместного заседания палат парламента Казахстана 3 марта.

ЗА и ПРОТИВ

Напомним, что именно не устраивало общественность в поправках в эту статью.

В первую очередь были опасения, что новая редакция статьи 26 позволит преодолеть мораторий на продажу земли иностранцам.

Юрист Ерсаин Рахметуллин на своей странице в «Фейсбуке», описывая подробно ситуацию, отмечал, что если сегодня, согласно Конституции, граждане Казахстана могут иметь в частной собственности любое законно приобретенное имущество, то для иностранцев существуют ограничения, прописываемые в отдельных нормах законов Республики Казахстан. В частности, в Земельном кодексе Республики Казахстан оговорено лишь право иностранцев на предоставление им земли в аренду.

«Если же внесут поправки в пункт 1 статьи 26 Конституции, и она будет соответственно гласить: “Каждый может иметь в частной собственности любое законно приобретённое имущество”, то из этого будет следовать, что наряду с гражданами Республики Казахстан также иностранцы и лица без гражданства приобретают гарантированное Конституцией право иметь в частной собственности любое законно приобретённое имущество. А мы знаем, что Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории Республики Казахстан, что законы и иные НПА не должны противоречить ей и в последующем должны быть приведены в соответствии с нормами Конституции, то есть соответственно прописанные в законах Республики Казахстан ограничения для иностранцев и лиц без гражданства должны быть сняты, в частности, ограничения, имеющиеся в Земельном кодексе…», – полагает эксперт.

Но не только закрепление права собственности за «каждым» смущало юристов.

Адвокат Джохар Утебеков в своем посте в «Фейсбуке» обращал внимание на поправки в следующий пункт статьи 26: «Не допускается принятие законов и иных правовых актов, ограничивающих или лишающих права собственности на имущество, ПРИОБРЕТЕННОЕ законным путем, если иное не предусмотрено Конституцией», –  а вот это, на мой взгляд, ключевой момент во всей затее с «перераспределением властных полномочий»… Смахивает на гарантии сохранения собственности в случае смены власти. В том числе на ручательства в отношении имущества иностранных компаний».

Но были и мнения в защиту поправок. Эксперты говорили о том, что закрепление права собственности необходимо и поможет улучшить инвестиционную привлекательность Казахстана, так как инвесторы перестанут дрожать от мысли, что при смене власти могут быть нарушены прежние договоренности.

Жаркие дискуссии вокруг поправок в статью 26 Конституции продолжались месяц. В социальных сетях мелькали даже призывы к флешмобам и митингам протеста. Под давлением ли общественности или из других соображений, но в Акорде в итоге решили отказаться от правки этой статьи. В связи с чем возникают вопросы:

1. Зачем вообще надо было затевать дискуссию вокруг изменений в статью 26, ведь вопрос собственности всегда вызывал среди казахстанцев, мягко говоря, беспокойство?
2. Теперь, когда дело не выгорело, какие могут быть последствия этого решения, например, с точки зрения привлекательности Казахстана для инвесторов?

 Завели рака за камень

Как следует из пояснений директора Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрея Чеботарёва, власти отнюдь неслучайно включили изменения статьи 26 в общий список предлагаемых поправок в Конституцию страны о перераспределении полномочий.

«Скорее всего, предлагаемую редакцию указанной статьи внесли в проект конституционных поправок с целью отвлечь широкую общественность и особенно протестно настроенную ее часть от главного вопроса, связанного с перераспределением властных полномочий между ключевыми институтами государства. В связи с этим решение президента оставить 26-ю статью Конституции РК без изменений было вполне ожидаемым», – считает Андрей Чеботарев.

По его мнению, власти тем самым удовлетворили тех казахстанцев, которые зациклилась именно на этой статье и активно выступали против ее изменения, а заодно они дали понять наиболее настойчивым иностранным политическим и деловым кругам, заинтересованным в этом изменении и, как следствие, возможном расширении своего присутствия в экономике Казахстана, что пока с этим ничего не выходит.

Что касается вопроса инвестиционной привлекательности, то она  зависит от многих факторов.

«Ситуация вокруг 26-й статьи вряд ли окажет здесь какое-либо серьезное влияние. Другое дело, что зарубежному бизнесу, на мой взгляд, важно, как пройдет в будущем транзит власти в нашей стране и насколько новое руководство сможет обеспечить стабильность и соблюдать «правила игры» по отношению к инвесторам, – заметил эксперт. –  Поэтому последние станут смотреть, насколько вносимые в Конституцию РК поправки будут соответствовать всему этому. Впрочем, руководство страны и правящая элита в целом будут проводить конституционную реформу с учетом, прежде всего, своих собственных целей и интересов. Все остальное для них вторично».

Конституция инвесторам не помощник

У заведующего отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрея Грозина несколько иное мнение. Он полагает, что дебаты вокруг поправок в статью 26 Конституции РК – это отражение интересов разных групп влияния. Например, латифундистов – «людей, которые реально владеют большими земельными клинами в зерновых регионах республики, и им никакие иностранные партнеры или конкуренты абсолютно не нужны».

«Понятно, что когда дело заходит о десятках или сотнях миллионов долларов, то включаются самые разные механизмы влияния, в том числе, и поддержка общественной активности. Засветилась же именно эта тема, внимание общественности приковывалось ведь к весьма небольшому количеству возможных изменений.

Конечно, нельзя все сводить сугубо к земельному вопросу. Но общественное мнение формировалось вокруг такого толкования. И никого же не задевает то, что иностранцы могут владеть и уже владеют промышленными объектами, месторождениями, что обставлено соглашениями о разделе продукции, которые до сих пор засекречены, контрактами, которые нигде не опубликованы. Но по общественному сознанию больнее бьют мысли о том, что китайцы придут и все скупят.

Я допускаю, что предложенные поправки в 26-ю статью можно было объяснить и стремлением власти дать успокоительную таблетку всем заинтересованным в ней, мол, каким бы путем ни пошел транзит власти, но собственность – это святое, она будет защищена, в том числе, и собственность иностранцев. И это нормальный подход. Ни внутренний инвестор, ни иностранный не должен дрожать в ожидании того, что если вдруг поменяется власть, то у него все отберут. Незыблемость права собственности – это условие нормального функционирования нормальной экономической системы, основанной на капиталистическом способе производства.

Однако очевидно, что даже если бы приняли поправки в статью 26 в том виде, в каком предлагалось, то в Казахстане это вряд ли бы решило те задачи, которые ставились. Это как в старом анекдоте: «На сарае написано слово из трех букв, но в нем всего лишь дрова лежат». То есть мало ли, что на бумаге написано, что собственность  священна и неприкосновенна, Конституция Казахстана – это же не Конституция США, могут и поправить или вообще не обращать внимания на ее нормы. Как, например, в Туркменистане, где все вдруг забыли, что написано в Конституции, в процессе того, как г-на Бердымухамедова запихивали на трон, или в Узбекистане, когда умер Каримов и и.о. президента вопреки Конституции стал Шавкат Мирзиёев.

Это что касается политики. А нужно помнить еще о том, что отъем тех или иных кусков бизнеса у проигравших конкурентов – это, можно сказать, святое дело на постсоветском пространстве. Другое дело, что где-то это проходит в более или менее цивилизованных рамках, а где-то так, как произошло с Рахатом Алиевым. То есть после транзита власти будет группа товарищей, которая выиграет, и группа товарищей, которая проиграет. И какую бы норму не пытались сегодня вписать в Конституцию, у тех, которые проиграют, все отберут.

Как много лет назад говорил покойный Нурбулат Масанов, власть и собственность в Центральной Азии – не равноценны, сначала идет власть, а потом уже собственность. Есть у тебя власть, будет и собственность, нет власти – собственности тоже быстро лишат. И я думаю, что в ближайшие годы эта практика не изменится».

Не менее подробным оказался ответ политолога на вопрос о том, как повлияет решение Назарбаева оставить в прежней редакции нашумевшую статью 26 Конституции Казахстана на инвестиционную привлекательность страны.

«Я не думаю, что это как-то скажется, просто потому, что конкуренция на мировых инвестиционных рынках обостряется из года в год – по мере роста мировых кризисных явлений инвестиционные рынки схлопываются. Посмотрите, как складываются отношения по линии Пекин – Вашингтон. Это по большому счету столкновение двух взаимоисключающих моделей экономического развития, в том числе и моделей инвестиционной деятельности. Китай борется за то, чтобы сохранить за собой позиции мирового приоритетного рынка для инвестиций и параллельно отвоевать большее пространство для собственной инвестиционной активности. У Трампа, судя по его заявлениям, совершенно иная модель. Он хочет перенаправить мировые инвестиционные потоки в интересах внутриамериканской экономической системы.

Это макро- и геоэкономика, но она напрямую касается и Казахстана, потому что конкуренция на мировых инвестиционных рынках будет нарастать в условиях столкновения двух ведущих мировых экономик и противоречий между ними. Кто победит, сейчас вам никто не ответит. Консенсус был бы оптимальным вариантом. Тогда, вполне возможно, что и постсоветское пространство, в том числе и Казахстан, получит некие экономические преференции.

И такой вариант вполне возможен, потому что есть китайская внешнеполитическая, хотя они говорят, что она сугубо внешнеэкономическая, инициатива «Один пояс – один путь». Китайская экономика перестраивается на внутреннее потребление, что потребует транспортного и логистического присутствия во всех сопредельных регионах. А это инвестиции. Собственно, казахстанская программа «Нурлы Жол» – это стремление Астаны стать важным и незаменимым кирпичиком в стене китайской транспортной инициативы «Один пояс – один путь».

И это понятно, потому что Китай сегодня – единственный источник инвестиций для всей постсоветской Азии, всего постсоветского пространства и для значительной части мира. Больше их ждать неоткуда. Трамп заворачивает деньги в Америку, поэтому бессмысленно рассчитывать на инвестиции оттуда, на масштабные, я имею в виду, серьезные инвестиции, хотя бы на уровне 90-х годов, когда вкладывались деньги в основные сырьевые проекты в Казахстане.

Поэтому, если Китай будет развиваться в экономическом смысле бесконфликтно с другими внешними центрами, то инвестиции пойдут. А если будет конфликт, то независимо от того, что там записано в Конституции, никаких инвестиций не будет», – резюмировал Андрей Грозин.

…В завершение заметим, что после заявления президента оставить статью 26 в неприкосновенности процесс принятия поправок пошел полным ходом: проект уже внесен в парламент и будет, похоже, рассмотрен в считанные дни.