Недавно глава Национального банка Казахстана Данияр Акишев озвучил “внештатные” условия, при которых инфляция в стране может резко усилиться. Это, во-первых, падение цены на нефть ниже 40 долларов за баррель, во-вторых, ужесточение политики Федеральной резервной системы США и ослабление рубля и тенге к доллару, плюс, в-третьих, внутренние риски со стороны издержек и потребительского спроса.
Из этих трех условий одно уже налицо. На заседании Федерального комитета по открытому рынку (FOMC) ФРС 19–20 сентября 2017 года было принято решение о начале сокращения баланса активов. Пока всего на 10 миллиардов долларов США в месяц начиная с октября текущего года, но это только начало негативных для Казахстана процессов. Более подробно на эту тему в статье “Дело не в ставке: почему заявление ФРС — плохая новость для рынков” “РБК”.
А 26 октября 2017 года Европейский центральный банк (ЕЦБ) также решил изменить параметры своей программы поддержки экономической активности QE: с января 2018 года ежемесячные покупки активов будут снижены вдвое, до 30 миллиардов евро. То есть и в ЕС дан старт постепенному сворачиванию политики “денежного смягчения”. Более подробно на эту тему в статье “Денежная политика Европы совершила разворот”.
Поскольку действия Европейского центрального банка (ЕЦБ) с определенным лагом повторяют действия Федеральной резервной системы (ФРС) США, в среднесрочном периоде укрепление доллара и евро против валют развивающихся государств, в том числе российского рубля и казахстанского тенге, становится неизбежным. В связи с этим возникает закономерные вопросы:
Как эта неизбежность повлияет на курсовую политику Национального банка РК?
В частности, станет ли регулятор поддерживать обменный курс национальной валюты на том или ином уровне, чтобы сохранить “внутриполитическую стабильность” в стране перед следующими президентскими выборами, как это не раз уже было в прошлом?
Немаловажное значение для рынка и населения имеет также тактика, которую выберет регулятор, когда начнется системное ослабление тенге против доллара и евро. Будет ли Нацбанк пытаться “сглаживать” падение нацвалюты или “отпустит вожжи”?
Ответов на эти вопросы у нас нет, более того, мы предполагаем, что их нет и у Данияра Акишева. Просто потому, что режим ручного управления экономикой, который теперь распространился и на Нацбанк, ориентирует менеджеров на решение текущих проблем, а не тех, что появятся в будущем.
Но одно уже очевидно: в попытке удержать инфляцию в определенном коридоре Национальный банк РК и лично Данияр Акишев одиноки. Даже казахстанское правительство этой темой, похоже, озабочено во вторую – третью очередь. Что же касается бизнеса и населения, то их инфляция интересует (волнует) только с точки зрения собственного выживания, а не как вопрос, в решении которого они могут и должны принимать участие.
То же самое касается темы обменного курса тенге к доллару и евро – регулятор остался в гордом одиночестве, а все остальные субъекты казахстанской экономики просто наблюдают за мучительными попытками “теленка” бодаться с “дубом”. Более того, ключевые игроки казахстанской экономики в лице крупных экспортоориентированных корпораций по-прежнему заинтересованы в ослаблении национальной валюты, поскольку это снижает их расходы на оплату труда и соответственно увеличивает текущую доходность их бизнеса.
Такая же заинтересованность, но не столь прямолинейная как в первом случае, есть у держателей относительно крупных валютных депозитов, а это в основном представители элиты и верхней части среднего класса. Косвенно заинтересовано в девальвации национальной валюты даже правительство РК, поскольку это автоматически приведет к увеличению налоговых поступлений в госбюджет.
Таким образом новая девальвация тенге будет в интересах значительной части преуспевающих субъектов экономики, ну а платить за неё придется и так с трудом выживающему населению.
Дмитрий Ш., Астана
Люди уже уносят деньги из банков, веры в стабильность банковской системы в стране практически ни у кого не осталось.